на
ступеньках.
Бхаратиш, переложив посох в
другую руку, присел на нижние ступеньки храма. Ему не было дела до богов,
молитв и паломников. Он пас коз и просто устал. Никому не запрещается садиться
на землю, а ступеньки – ещё преддверие храма, откуда не прогонят.
Он сидел и смотрел на
приходящих – селян, паломников, монахов, и не было в его душе ни одной мысли и
ни одного чувства к ним. Он принимал их равно всех, ничего не прося и не
предлагая.
Сколько он так просидел – не
знал, но заметил рядом старика в
сине-зелёном одеянии. Тот тоже сидел тихо, не прося милостыни и никого не
поджидая.
Наконец мальчик встал и
побежал дальше, подгоняя коз. И когда в другой раз он проходил мимо этого
храма, он уже видел сидящего старика. Кивнув ему, он пронёсся дальше. Изредка мальчик присаживался рядом и,
приветствуя незнакомца, снова погружался в созерцание. В школу он не ходил,
поскольку у родителей не было денег платить учителям, а самому ему не очень
хотелось проводить полдня в душном помещении. На те вопросы, что приходили ему
в голову, рано или поздно приходили ответы. Поэтому он не беспокоился, а жил.
Однажды у мальчика осталось
пол лепёшки, и он предложил старику. Порой старик его чем-то угощал. Их
молчаливая дружба не отягощала, не накладывая никаких обязательств.
Иногда мальчик произносил
что-то вслух, а старик произносил что-то своё, внешне вроде бы не связанное
друг с другом. Порой старик будто бы говорил сам с собой, но мальчик слушал. Не
потому что так надо, а потому что это не мешало.
«Паломники приходят сюда в
поисках утраченного. Утраченное в себе способно ли найтись где-то извне?»
Мальчик просто слушает.
Ответа не требуется, но Сердце его неведомым образом отзывается, и вот уже ему
кажется, что совсем близко какое-то сильное ощущение-понимание, нечто, что
способно открыть всем глаза, но что это?
Он встаёт и бежит за своими
козами.
Старик смотрит ему вслед. Он
никуда не торопится.
На ступеньках к храму всегда
полно места…
|